Музей моды, а точнее государственное бюджетное учреждение культуры московского подчинения музейно-выставочный центр «Музей моды» существует в Москве уже почти десять лет, однако постоянную прописку получил совсем недавно. Улица Ильинка, 4, Гостиный двор — самый центр столицы. Здесь проходят уникальные выставки, рассказывающие об истории российской моды, осуществляются интерактивные и обучающие проекты. Мы поговорили с директором музея Игорем Корниловым о том, как Музей моды вписывается в культурное пространство и каким видит свое будущее.

– Игорь Петрович, не каждый музей может похвастаться такой целостностью экспозиции и идеи, как ваш. Помогают ли стены Гостиного двора?

– Музей формально существует порядка десяти лет, восемь из которых — достаточно номинально. Формировалась коллекция, но самым главным минусом было отсутствие площадей. Обсуждались разные варианты, но в силу обстоятельств ни один из них не получил своего дальнейшего развития. Полтора года назад сформировалась новая команда музея, и своей главной задачей мы поставили организацию выставочного пространства. Так сложились обстоятельства, что мы нашли вот это помещение в Гостином дворе, оно очень созвучно теме нашего музея. Поскольку Гостиный двор всегда был на пересечении всех путей в Москве, это то место, в котором открывались лавки, торгующие модным платьем, а Никольская улица и сейчас поддерживает идею флагманских бутиков. В процессе работы над этим выставочным пространством мы, наверное, стали четче для себя понимать, что же мы хотим показать нашему зрителю.

– Да, кстати, что же именно вы хотите донести до зрителя? Какие задачи ставите перед собой?

– У нас нет амбициозных планов переплюнуть ведущие мировые музеи моды. Мы не ставим своей глобальной задачей показать историю развития моды в мировом масштабе. Для себя на сегодняшний день формулируем достаточно локально: показать историю моды в контексте художественной жизни России на примере Москвы. Я думаю, что эта задача не менее сложная и не менее амбициозная, нежели, скажем, всеми правдами-неправдами формировать свои коллекции за счет работ Gucci, Dior и так далее. Так мы покажем только определенный этап развития европейской моды. Нам же хотелось бы все-таки не забывать о корнях.

– Расскажите, пожалуйста, о ваших выставочных проектах.

– Первый выставочный проект, который был реализован на этой площадке, знакомил с основой нашей коллекции. Это были по большей части вещи XIX века, и немного даже XVIII — потому что благодаря департаменту культуры в прошлом году мы приобрели замечательный шелковый жилет XVIII века, в достаточно хорошей сохранности. Он очень интересен сам по себе, более того, мы сразу нашли некие параллели — на одном из полотен, хранящемся в музее Тропинина, изображен мужчина в практически аналогичном жилете. И это очень интересно, это дает шансы на создание совместных выставочных проектов.

До открытия этой выставочной площадки, Музей моды сотрудничал с разными музеями и делал ряд совместных проектов на их территории. Тут надо раскрыть карты и признаться, что я являюсь также директором музея Тропинина. И у нас было несколько выставочных проектов, которые мы реализовывали вместе. Это и проект, связанный с армией «Гром победы раздавайся», и проект «Царица меж цветов», посвященный розе как символу в искусстве, в живописи, в поэзии, в архитектуре, в литературе. Получился очень изящный, необычный проект в художественном музее, где наряду с живописью свое место занимали костюмы и живые цветы. Еще один проект, который мы делали совместно, был посвящен Рождеству.

Сейчас мы продолжаем работать с другими музеями. Буквально месяц назад мы открыли замечательную выставку, посвященную советскому модельеру, которая работала в Доме моделей на Кузнецком мосту, Вере Араловой. Мы ее делали совместно с музеями «Абрамцево» и МХАТа.

Также мы реализовали несколько проектов, связанных с молодыми дизайнерами — очень необычными и интересными. Первый проект назывался Ganich + Malevich. Художница Вика Ганич представила очень интересные технологии обработки кожи, меха, кроя. Она в какой-то степени воодушевлялась и может быть руководствовалась цветовой палитрой и архитектурой работ Малевича. И эти параллели были очень интересно показаны, как и вся творческая лаборатория, на разных этапах создания костюма.

Еще один проект — «Шелковые песни птицы Сирин» — Ирины Батьковой, которая создала свой бренд Sirinbird. Это платки размером 90 на 90, выполненные удивительным образом. Работая над ними, она фактически создавала картину российской истории. Где-то отталкиваясь, может быть, от билибинских сказок, как, например, в работе «Баба Яга» — такой платок, думаю, любая женщина, несмотря на название, согласилась бы использовать в качестве аксессуара. Есть у нее платки, связанные с историей — платок «Александр Невский», платок, посвященный Санкт-Петербургу. Великолепный платок, посвященный Москве, первому космонавту. Эти вещи нужно рассматривать. И я не побоюсь сравнить их с работами дома Hermes.

И выставка, которая проходит сейчас, посвященная 155-летию со дня рождения Надежды Петровны Ламановой — фигуры, незаслуженно забытой, яркой, достойной восхищения. Мы почему-то считаем, что российская мода — это либо некие перепевы тех или иных тенденций, которые поставляют нам западные дома, либо это возврат к этнике. Но совершенно забываем о том, что в сфере моды в России работали профессионалы и в XIX, и в начале XX века. И Надежда Петровна — это именно тот человек, которого нужно ставить на пьедестал, говоря о том, что российская мода существует, и существовала еще с XIX века. Я рад, что музей МХАТа в этом начинании нас активно поддержал.

– Какие у вас дальнейшие планы?

– Мы хотим продолжить театральную тему, тем более, что следующий год будет объявлен годом театра. В этом году у нас также запланированы выставки, связанные с костюмом в кино. Еще в воздухе витает идея, мы хотим ее правильно выстроить — выставочный проект, который будет называться «Женщина. Мода. Война». Это проект о том, что женщина даже в годы войны оставалась женщиной, появлялись новые стили.

Буквально через месяц мы откроем еще один зал, где будут выставлены фрагменты нашей постоянной экспозиции.

Вообще все наши выставки проходят в рамках выставочного проекта «Антология длинного платья», где мы говорим о длинном платье и о его постепенном укорачивании. Проект длительный, выставки могут чередоваться.

Также мы будем продолжать работу с современными дизайнерами-художниками. У нас есть святое правило — каждый дизайнер, который выставляется у нас, дарит какой-то предмет в коллекцию музея.

Плюс ко всему, мы настроены на сотрудничество с другими музеями — это поможет более широкому осмыслению моды в контексте истории страны, истории Москвы, жизни тех или иных конкретных людей. Вообще ни одно явление культуры нельзя рассматривать в отрыве от всего остального. Если возвращаться к истории моды, то понять, почему женщины вдруг стали носить юбки короче, почему перешли от одного каблука к другому, можно только, разобравшись в контексте истории. И просто показать какой-то костюм — это неправильно. Поэтому мы показываем историю костюма в динамике, в развитии. Более того, история нашей страны показывает, как кардинально может меняться костюм за очень короткий промежуток времени. В России все менялось гораздо быстрее, чем в европейских странах. На смену крестьянскому быту и соответствующей одежде пришла промышленная революция, мужчины, а затем и женщины встали за станки и за кульманы, и так далее… И мы можем показать эти изменения в комплексе.

– А какие-то международные проекты у вас планируются?

– Мы сотрудничаем с музеями, модельерами и коллекционерами из Европы. Сейчас у нас есть предложение сделать очень большую красивую выставку платков Hermes, в ближайших планах — выставка, связанная с Шанель. Я всегда подчеркиваю, что главным постулатом нашей работы является открытость для сотрудничества со всеми, мы готовы обсуждать, договариваться, делать совместные проекты на нашей или на других площадках.

– За десять лет у вас, наверное, сформировалась внушительная коллекция? Откуда к вам поступают экспонаты?

– Хотелось бы похвастаться тем, что у нас большие фонды, но пока нет. Они еще только формируются, но уже есть неплохая коллекция работ современных российских дизайнеров и коллекция исторического городского костюма и обуви, нижнего белья. Мы активно собираем журналы мод и гравюры того времени.

Формируется коллекция двумя способами: дарение — мы активно принимаем вещи, общаемся в соцсетях на этот предмет, к нам приходят коллекционеры, которые готовы что-то подарить или продать. Много интересных вещей, которые приходят иногда из совершенно неожиданных мест — из каких-то банальных объявлений о купле-продаже можно выудить великолепную швейную машинку XIX века или дорожный кофр.

Так сложилось, к сожалению, что если мы и храним дома вещи, связанные с нашими предками, то это глубоко личные мемориальные предметы — чашка, серебряная ложка, альбом. Мало кто хранит одежду. Как правило, увы, после смерти человека все это выбрасывается или раздается. Но есть люди, и мы благодарны им за это, которые действительно все это бережно хранят и потом приносят нам. Тогда получается целый комплекс вещей, который связан с конкретной личностью, и это необязательно может быть какая-то знаковая фигура. История строится обычными людьми. Но в биографии таких обычных людей четко прослеживается биография всей страны. И все это сопровождается личными вещами, причем, родственники помнят, когда покупалась или шилась эта юбка, с какой зарплаты бабушка купила себе эти ботинки… Это очень трогательно и очень важно.

Мы собираем предметы в основном в Москве, но что-то привозится. Например, нам подарили коллекцию кружев из Испании. Именно такие кружева использовали в отделке платьев XIX века. География вещей может быть самая разная, но естественно, нам интересно, когда эти вещи связаны с Москвой.

Вообще вещи XIX века, особенно какие-то каркасные, корсетные платья, платья с турнюрами — их просто-напросто сложно хранить. И конечно, большая часть таких вещей находится либо у коллекционеров, либо в музеях. В качестве источника типового платья хороши блошиные рынки и антикварные магазинчики Европы. Но иногда выплывают какие-то уникальные вещи из частных коллекций.

Конечно, любой музейщик никогда не теряет надежды, что в его музейной жизни обязательно появится какой-то совершенно уникальный предмет.

– Есть ли еще в Москве музеи, связанные с историей моды?

– Коллекции, связанные с модой, есть во многих музеях — как в московских, так и федеральных. Неплохую коллекцию одежды собрал Музей Москвы. Коллекция одежды и народного костюма есть в музее декоративно-прикладного искусства. Просто каждый музей рассматривает тот или иной предмет в призме своего профиля, своей миссии. Мы, Музей моды, рассматриваем эти предметы со всех сторон — и как собственно произведение искусства, завершенное полотно, и как технологию изготовления костюма (ткани, фурнитура, лекала и прочее). И обязательно рассматриваем этот же предмет в контексте художественной и исторической жизни города.

– В чем еще отличие Музея моды от остальных собраний?

Музеи могут быть разными — академичными или суперсовременными, насыщенными электроникой, образовательными, развлекательными. Но музеи не могут быть скучными. Это — главное. Мы очень стараемся, чтобы наш музей не был скучным, чтобы у любого гостя возникало желание остановиться и посмотреть. Я считаю, что мы должны воспитывать у зрителя качество, напрочь потерянное за последнее десятилетие у жителей мегаполиса — созерцание. Мы не умеем остановиться, задуматься, немножечко постоять или посидеть перед тем предметом, который вызывает восхищение. Музей моды, как и все художественные музеи, дает такую возможность.

Фотографии предоставлены Музеем моды.